Пришел как-то Змей Горыныч домой после попойки, а жена ему: «А ну, дыхни!». В общем, глупая, нелепая смерть!
Прочитала у Толстохомский вот такую вот фразу:

самое имя, которым евреи обозначали главнейшего дьявола, носит отпечаток религии халдейской или вавилонской: "Сатана" не есть слово еврейское, а халдейское и обозначает "ненависть".

И навела меня эта фраза на размышления. Наверное, я сейчас скажу глупость, но:

Если вы спросите любого верующего что есть Бог, он вам ответит «Бог есть любовь». Я как-то очень долго не понимала смысла этой фразы. Но теперь все встало на свои места. Ведь получается, что если ты любишь, то и обретаешь в душе Бога, ибо Бог есть чувство самое прекрасное на свете, чувство, дающее созидательную, животворящую силу. А ненависть есть тот самый Сатана, и человек, испытывающий ненависть, и есть одержимый Дьяволом или Сатаной – потому что ненависть это сила разрушительная. То есть все голливудские страшилки про одержимых Дьяволом есть полная фигня. Все гораздо проще – и одновременно сложнее. Потому что получается, что и Бог и Сатана находятся всегда рядом с нами, но увидеть их действительно нельзя, как нельзя увидеть Любовь или Ненависть, можно увидеть только внешние их проявления. И теперь я абсолютно уверена в том, что мусульмане правы, когда настаивают на том, что изображения Бога невозможны. И ведь правда – даже словами дать определение что есть Любовь невозможно, всегда ощущение, что в определении чего-то не хватает, что определение явно не полное. А уж изображения Бога в человеческом обличии и вовсе ограничивают понимание божественной сути.
Вот так как-то я и подошла к собственному пониманию картины мира. Не берусь утверждать, что мое вИдение самое правильное, но для меня пока что это будет базовым. Как для человека не страдающего религиозным фанатизмом…

@темы: записи старого дневника

Комментарии
19.02.2010 в 18:27

Девки пиджак подобрали в поле. Не поймут, где от этого пиджака дядя Коля...
кстати, верно подмечено про ненависть.. я когда начинаю такое чувство испытывать, хоть и ненадолго, то потом, когда проходит, кажется, что освободилась от чего-то тяжелого.